Внук - Страница 37

Выйдя на улицу перекурить, увидел сержанта, тот кормил лошадку с руки.

- Тащ младший лейтенант, карета подана. - съязвил он.

- Слушай, Базаев, постели чего помягче найдешь, майора повезем в госпиталь.

- Сейчас соломы накидаю, шинельку подстелим и порядок. Как на перине будет.

- Отлично, крикни бойцов, надо вынести и положить раненого майора в телегу.

Крикнув кого-то из бойцов, сержант сам пошел с ними. Вчетвером вынесли из дома Истомина, и положили в подводу. Тот постонал чуток, но не проснулся.

- Ослаб он сильно. Кровушки-то вытекло прилично. - сказал врач, выйдя на улицу.

До штаба дивизии, мы добирались долго. Но доехали без приключений. Там я нашел особиста, попросил связаться со ставкой. Что говорить, мне объяснил по дороге Истомин, когда пришел в себя не надолго. Я вызвал группу следователей из Москвы. Обещали скоро прибыть. Дальше крутить местных гнилых особистов, будут Москвичи.

Майора, после осмотра в госпитале, приказали вести в Москву. Меня отправили само собой вместе с ним. По прилете, Истомина увезли в госпиталь, а мне было приказано прибыть на Лубянку.

Пройдя через приемную и сдав оружие, я вошел в кабинет.

- Здравия желаю, товарищ генеральный комиссар безопасности.

- Проходи Сергей, присаживайся. - Берия был в хорошем настроении, по крайней мере так мне показалось. - Расскажи, что у вас там произошло?

Тщательно, со всеми подробностями, я рассказал Берии, что происходило на фронте, там где мы были с Истоминым.

Лаврентий Павлович, остановил меня, когда я говорил про стрельбу, в которой был ранен Истомин.

- Значит, они и не пытались оправдаться.

- Да политрук вроде бы и не, причем был, а вот капитан...

- Ну, это выяснят. Значит, капитан сразу начал стрелять?

- Вначале пытался что-то вякнуть, но когда Истомин объявил ему, что задерживает, тот выхватил пистолет.

- А в кого он стал стрелять, ты видел?

- Мне показалось, что он просто стрелял в нашем направлении. Стояли близко, сказать в кого именно, не смогу. Да и в меня он точно не попал бы, майор в одно мгновение меня оттолкнул. Я ведь даже к пистолету не потянулся, а уже все было кончено.

- Истомин, конечно молодец, но вот сам пулю получить не должен был. Он мне живой нужен.

- Я смогу его навестить, Лаврентий Павлович?

- Конечно, но не один! Я с тобой поеду. Мне из госпиталя доложили, конечно, но я сам хочу ему спасибо сказать. Благодаря вам, обоим, теперь, наконец, раскроются, подлинные враги! Хотя бы часть таковых.

Это была далеко не бравада, и не просто слова. То, что творилось на Ленинградском фронте, не лезло не в какие ворота. Про другие фронта, я просто не знал.

Мы побывали в госпитале, Истомин уже был в сознании. Уход за ним был соответствующий, и он пребывал в хорошем настроении. Берия оставался с ним на едине, говорили минут двадцать, потом позвали меня. Я поблагодарил майора, за то что он спас мне жизнь, а тот, взглянув на Берию, отмахнулся и сказал не за что.

Сидел я у него, часа два. Берия, сославшись на дела, уехал. Но для меня прислал эмку с водителем, и охранником. Вот так. Уходя от Истомина, пообещал заходить почаще, т.к. на фронт без него, меня все равно не отпустят. Майор, взял с меня слово, что в следующий раз приду с гитарой. Я обещал, хотя понятия не имел, где ее взять.

Шофер отвез меня обратно на Лубянку, но не в НКВД, а в жилой дом, практически напротив. Поднялись на третий этаж. Водитель, Андрей Семенов, позвонил в дверь с номером 11. Дверь открыла тучная дама, лет пятидесяти, в очках с толстой оправой и копной рыжих волос на голове.

- Знакомьтесь, это Сергей Новиков. - сказал Андрей женщине.

- Алевтина Игоревна, очень приятно, молодой человек.

- Взаимно, Алевтина Игоревна.

- Алевтина Игоревна, Сергей ваш новый постоялец.

- Хорошо Андрюша, а ты почему не заходишь ко мне?

- Так служба, Алевтина Игоревна, некогда. Ну, я побежал. Товарищ младший лейтенант, завтра в восемь заеду, приказано доставить вас в Кремль.

- О как! А не знаешь, зачем?

- Это уж мне не известно! До завтра!

Водитель убежал, а вместо него, поднялся охранник, Толя Круглов. Ему приказали быть со мной всегда. Оба парня, как я потом узнал, были сержантами ГБ.

- Пойдемте пить чай, мальчики. Потом покажу вам вашу комнату.

- С удовольствием! - Ответил я за обоих.

Великолепное чувство, чай, с домашними булочками и малиновым вареньем. Тишина, покой. Как будто и войны нет. Но она здесь, рядом. Хозяйка спросила о войне, рассказал, что люди стоят на смерть, бьются до последнего. Враг очень силен, она все время кивала. Потом я спросил, как живется в Москве. Алевтина Игоревна ответила, что все чаще совершаются налеты, город пытаются бомбить. Зенитчики не дремлют, но все равно страшно. Вдруг следующая бомба упадет именно на наш дом. Протяжно завыла сирена, оповещающая о бомбежке.

- Ну, вот! - Со вздохом сказала Алевтина Игоревна, - ребята, пойдемте в подвал.

Толя взял автомат, и вышел за дверь. Я скользнул за ним, а хозяйка закрыла двери.

Неловко было сидеть в подвале, полным женщин, детей и пожилых людей. Казалось, что смотрят прямо в душу, дескать, что же вы здесь сидите, а кто немца бить будет. Было очень стыдно. Я вспоминал, что читал где-то, как подростки во время бомбежек, сидели на крышах, и тушили зажигательные бомбы, если они попадали в дом. Хотел, было встать и выйти, но Анатолий, взяв меня за руку, объяснил, что никуда меня не отпустит. У него приказ, охранять меня, и он его выполнит. Нет, я, конечно, не полез бы на крышу, хотел просто выйти от сюда, от стыда наверное. Где-то вдалеке, слышались раскаты взрывов, трещали зенитные пулеметы, хлопали зенитки калибром побольше. Рядом ничего не взрывалось. Наверное, центр Москвы, прикрывали очень хорошо. Вскоре дали отбой, люди потянулись к выходу. Ко мне вдруг подошла девочка, лет десяти.